Проблема возникновения человека может считаться географической в том смысле, что ею определяется (на ней замыкается) финал долгой эволюции биогеносферы, после которого эволюционно стали все определеннее выходить на авансцену уже несколько иные социальные процессы и закономерности. Кроме того, решающая фаза сотворения человека, антропогенеза, была географически локализована, и в этом смысле и географы, и другие натуралисты широкого профиля оказались редкостно единодушны: все указывали перстами на тропики. И почти всех устраивала универсальная — и потому расплывчатая — формула Карла Максимовича Бэра: «Человек вышел из рук природы». Почему и в каком состоянии — это уже несколько другой поворот вопроса, а что из рук природы — это было приемлемо и даже удобно, ибо не ограничивался простор для личной фантазии.
Вот какой географический парадокс при этом все же обнаруживается. Античные натурфилософы полагали тропики мертвой зоной на планете, а натурфилософы Нового времени объявили ее животворящей. И не просто животворящей, а человека сотворившей... «Реабилитация»?.. Если бы!.. Над тропиками тотчас же был занесен никого не щадящий логико-географический меч. — Хорошо, роды случились там, матерь-природа сама себе место выбирала, а мы ее дети. Но что случилось с детьми в тропиках?.. Бегают голыми, работать не желают... Да и кто станет работать, если плоды сами падают тебе в рот?
Вот в такой тропической идеализации ранних этапов эволюции человека среди географов-натуралистов расхождений тоже почти не обнаруживалось... Но тропические дети по каким-то причинам рай свой стали покидать — даже в Гренландии поселились.
К. М. Бэр постарался эту странность объяснить и выдвинул гипотезу, согласно которой люди переместились в более северные районы для того, чтобы научиться работать, привыкнуть работать, чтобы труд стал необходимой потребностью и т. п. А потом люди снова возвратятся в тропики, где к ногам их вновь станут падать небесные и древесные плоды, — предполагалось, что наклоняться за ними все же придется, — а навыки трудиться будут столь прочными, что даже на сытый желудок люди будут измучивать себя и науками, и искусствами... Жаль, что ничего не сказано у К. М. Бэра про родильные дома, ясли, детские сады, про школьные реформы... А может быть, и хорошо, что ничего про все это не сказано: гипотеза Бэра оказалась столь смелой, что не подтвердилась... Вспоминать о бэровской гипотезе не стоило, если бы фантазии о втором (или вторичном) рае в тропиках (после Адама и Евы) не оказались уж очень живучи. Даже великий и неповторимый Миклухо-Маклай обращался к царствующей особе с проектом создания рая на одном из тихоокеанских островов, — а сорвалось все из-за пустяка: царская казна отказалась выдать подъемные мужичкам на дорогу к этому будущему раю, — и такие пустяки подчас мешают великому.
От проблемы же человек и человечество — по очень большому счету — география никуда уйти не могла и не могла прикрыться фиговыми листками фантазий, даже очень добрых фантазий.
В конце восемнадцатого века мореходство достигло таких успехов, что в кругосветные плавания стали приглашать натуралистов-географов (для сравнения: в первое свое плавание Колумб не взял ни солдат, ни священников — места не было, хотя сам по себе поступок еретичен!). Географы своими глазами увидели, засвидетельствовали в сочинениях, что племена и народы многолики, что находятся они на разных этапах развития, имеют несхожие обычаи, говорят на непонятных друг другу наречиях, по-разному обеспечивают себя пищей, одеждой... Но ведь появились-то люди в одном месте, все они имеют общих прародителей...
В чем же дело?.. Ответ, казалось бы, напрашивался сам собою: все дело в различных природных условиях, это они изменяют облик людей, предопределяют пути их развития, формы хозяйственной деятельности, даже религию, даже легенды и песни... Такой ход мысли получил в истории науки название «географический детерминизм» или просто «геодетерминизм». Бытие человека определяется природными условиями — такова его формула. Внешне несложная формула, но не следует забывать, что геодетерминизм сразу же вошел в резкое противоречие с господствующей, подкрепленной и церковной, и светской властью точкой зрения о полной подчиненности человека божьему промыслу... Географический же детерминизм обходился без бога и уже поэтому тотчас попал в еретические учения. Более того, геодетерминизм оказался в истории человеческой мысли первым материалистическим учением о развитии и бытии человеческого общества. Все остальные учения, вплоть до исторического материализма, должны были учитывать геодетерминизм как свою историческую предпосылку, указывая на его и сильные, и слабые стороны.
Да и ведь в самом деле, куда же без природы, если мы тоже природа, — при величайшей наивности этого вопроса он или существует, или подразумевается.
Поиск по сайту
