Стать теоретической наукой без путешественников и путешествий география конечно же никогда бы не смогла, — планету нашу необходимо было сначала описать, составить научное представление об особенностях ее природы, а потом уже теоретизировать. Если результаты не фиксировались тем или иным способом в памяти человечества, то они, естественно, пропадали. Стало быть, не миновать нам и некоторых рассуждений о географической литературе.
Если иметь в виду не отдельные книги и не особо любимых тем или иным читателем авторов, а жанр в целом, то по популярности с книгами о путешествиях и путешественниках могут сравниться лишь научно-фантастические и приключенческие книги. Почему?.. Ответ напрашивается как бы сам собой: любознательность... Да, конечно, и любознательность. Но ответы, лежащие на поверхности, далеко не всегда хотя бы сносно отражают глубокие, невидимые течения, а нам поговорить о путешествиях нужно всерьез.
Я начну этот разговор с эпизода, который мне представляется символическим и который действительно случился почти в центре Африки 20 апреля 1961 года.
Еще затемно мы выехали из малийского городка Мопти, что стоит на берегу реки Нигер, и направились к знаменитому гигантскому уступу Бандиагара, — достигая высоты трехсот-четырехсот метров, он круто обрывается к лежащей перед ним саванне. Уступ этот хорошо известен не только географам, но и этнографам — его населяют догоны, одно из любопытнейших африканских племен; восемьсот или девятьсот лет тому назад в борьбе с другими племенами они воспользовались уступом Бандиагара как крепостью, освоили его склоны и пещеры даже наладили кое-какое примитивное хозяйство. Позднее в более спокойные времена, догоны расселились и по другим местам, но Бандиагара — сердце страны догонов и образ жизни их там мало чем отличается от того, какой их предки вели тысячелетие тому назад.
Лишь незначительные детали говорили о том, что цивилизация коснулась и догонов. По дороге мы видели людей с луками и стрелами, с изогнутыми мечами, но вождь деревни вышел к нам... с японским транзистором в руках. Кроме того, он немножко говорил по-французски (раньше эта территория принадлежала Франции). Догоны были очень доброжелательны, они показали нам свои жилища, пустующий «дворец» царька-огона (огон умер, а нового можно было избрать только после первого дождя, но был сухой сезон), позволили нам отдохнуть в пещерах, где мужчины занимались прядением, плетением циновок... Во время одной из таких передышек в пещере мы спросили вождя, видел ли он когда-нибудь русских.
— Нет, мсье, — ответил вождь равнодушно.
— Но вы, наверное, слышали что-нибудь о Советском Союзе, о России?
— Нет, мсье.
Кому-то из нас пришло в голову подарить на память вождю значок с изображением искусственного спутника Земли — в тех условиях мысль весьма оригинальная, скажем прямо.
— Что такое — искусственный спутник? — спросил вождь.
Лучший среди нас знаток французского языка принялся растолковывать ему суть дела, но вождь явно не понимал его, и тогда лучший знаток французского языка перешел на международный язык жестов и изобразил нечто летящее в небе, но не само по себе летящее, а запущенное в небо людьми.
— Ха! — резко выдохнул вождь. — Гагарин!
Не будь я сам тому свидетелем, я бы, наверное, с трудом поверил бы, что фамилия первого в мире космонавта была произнесена в пещерах догонов на восьмой день после его полета. Но невероятное действительно случилось: крохотный полупроводниковый приемник — единственный в догонской деревне Санга — поймал имя, звучащее в те дни на всех радиоволнах, вождь запомнил его и теперь стал понимать, кто мы и откуда!
Так первый космический путешественник принял эстафету от путешественников земных, так помог он установлению связи человека с человеком... И сделал он это, совершая ранее невиданное, небывалое, переступив порог невозможного.
А все сказанное в последних строчках имеет самое непосредственное отношение к географической литературе, к многовековому читательскому интересу к книгам о путешествиях и к книгам о путешественниках.
Поиск по сайту
